Текст: Д.Е. Щербаков  Фото: Р.А. Ракитов и Д.Е. Щербаков
Состав отряда: Д.Е. Щербаков (нач. отряда), К.Ю. Еськов, Е.Д. Лукашевич, Р.А. Ракитов.

Как Чили? Зачем Чили? А дело вот в чем. Многим известно, что южные оконечности южных материков, особенно такие вечно влажные и прохладные края, как Тасмания, Новая Зеландия и Чили – места компактного проживания мезозойских реликтов из числа насекомых и прочей мелочи. (Реликты – это те, кому давно пора вымереть, но кто по каким-то казалось бы не слишком уважительным причинам никак не соберется это сделать.) Сей факт часто объясняют возникновением подобных групп в пределах Гондваны – южного суперматерика, расколовшегося на части в мезозое. Но мало кто знает, что многие из этих «гондванских» реликтов в ископаемом состоянии найдены в северном полушарии. Нам, палеоэнтомологам, пришла в голову мысль увидеть наконец живьем представителей тех групп, что давно знакомы по отпечаткам из ПИНовских шкафов, собрать материалы для изучения их морфологии и выяснить особенности биологии. Мы смело подали в РФФИ заявку, а фонд ее взял да и поддержал.

Отправляться пришлось под Новый Год. Чили – страна, протянувшаяся с севера на юг более чем на 4000 километров (как и Россия, но только узкой ленточкой) по западному склону Анд. На жарком севере кактусы и самая сухая пустыня Атакама, на стылом юге пингвины и закутанная в дожди и ветры Огненная Земля. Чилийцы берегут свою уникальную природу – у них множество национальных парков в разных климатических зонах. Передвигаться от одного парка к другому можно автобусами – быстро и недорого.

Нас влекли дождевые умеренные, т.н. вальдивийские леса в Озерном краю, почти в тысяче километров от столицы, где реликтов сохранилось особенно много. Самые знаменитые деревья этих лесов – южные буки (нотофагусы) с ажурной листвой. Там, где дожди и туманы в избытке приносят влагу, стволы укутаны мхами и эпифитами. По дороге заглянули посмотреть на араукарии – древние хвойные, в юре росшие и к северу от экватора. Чилийская араукария – динозавр среди деревьев: жесткая, колючая, в юности как пластмассовая елочка, с годами превращается в помесь пальмы с сосной, обычно увешана лишайниками, кора чешуями как у ящера, а комель как слоновья нога! Еще одно славное дерево – фицройя, по-чилийски «алерсе», или «лиственница» по-нашему, а на самом деле родственница секвойи, достигающая немногим меньшей высоты и превосходящая ее долголетием. Среди всех этих правильного размера деревьев чувствуешь себя, будто в детстве, букашкой – как и подобает скромному двуногому…

Мы побывали в пяти национальных парках (одни названия чего стоят – Пуэуэ, Алерсе Андино, Науэльбута…) и на биостанции «Тропою Дарвина» на острове Чилое (самая южная точка маршрута). Жили в палатках и «рефугиях» – по-испански так именуют приют среди природы (порой довольно комфортабельный), а по-научному – убежище реликтов:)) В поисках заветных букашек бродили по холодным речкам, ковырялись во мху, трухлявых пнях и болотной грязи, шастали с фонарем по ночному лесу. И в результате сумели отыскать почти всех желаемых реликтов: цикадок майерслопиид, пелоридиид (нечто среднее между цикадками и клопами), скорпионниц наннохористид, долгоножек танидерид, примитивную жужеличку систолозому, стрекоз петалурид, пауков-археид и т.д. и т.п., попутно разузнав некоторые подробности их жизни (ну и конечно собрали много материала для коллег).

Чили – красивая страна, и там сохранилось немало дикой природы. Горные озера, водопады, заснеженные конусы вулканов, перевитые лианами дремучие леса. Фуксии и альстрёмерии. Любопытные колибри и флегматичные пауки-птицеяды. Мох почти по колено и крохотные папоротнички под его сенью. Палочник защищается слезоточивым газом. Гигантские сенокосцы и лягушоночки с пятачок. Если не всё, то многое не как у нас. Жаль, далеко эти края от наших – точно на противоположной стороне глобуса. Тем не менее, исследования реликтов продолжаются!

Все фотографии к экспедиции